Интеллектуальная собственность

На страницах журнала О.В.Ревинским[1] открыта дискуссия о возможности создания регистрационной системы охраны непатентуемых объектов, в отношении которых монополия не предоставлялась бы, а фиксировалось авторство и гарантировалось право на вознаграждение лиц, использующих разработку. М.В.Лабзин[2], не возражая против такой системы в идеальном юридическом смысле, находит ее нежизнеспособной. Он полагает, что только предоставляемая законодателем монополия позволяет создать механизм реализации права на вознаграждение и решить проблему разумности его размера. Более того, он считает, что при современном уровне развития правовых механизмов невозможно разработать и последовательно реализовать систему, которая защитила бы право авторов этих объектов на вознаграждение.

В литературе обсуждалась целесообразность разработки регистрационных систем охраны непатентоспособных объектов для аналогичных целей. Речь шла о таких результатах, как постановка проблемы, метод научного исследования, научный факт, гипотеза. По мнению одних, право на научное достижение позволило бы индивидуализировать личный вклад каждого научного работника в научный прогресс, обеспечить его объективную аттестацию, а регистрация - разграничить отдельные результаты, выделить их из произведений науки, поднять роль научно-технической информации, облегчить определение авторов, ценности и размера вознаграждения.

По мнению других, в частности И.А.Зенина[3], достижение указанных целей сомнительно. Для придания правового значения научным результатам автор предлагает учитывать фактор "зрелости", подразумевая, что если результат не поддается четкой характеристике (как, например, изобретение), то регистрация вряд ли способна объективно выявить его авторов и определить действительную ценность научных результатов и размер авторского вознаграждения. Таким образом, для материального поощрения творческих людей предлагается создать регистрационную систему охраны большего, чем это предусмотрено законодательством, числа объектов, что, по мнению ряда специалистов, невозможно реализовать.

Имеются также исследования оценки результатов интеллектуальной деятельности, из которых следует вывод, что даже для охраняемых объектов единая система оценки стоимости до сих пор не создана. Так, В.И.Мухопад[4] пишет, что анализ более 40 методик и методических подходов к оценке объектов интеллектуальной собственности, опубликованных в российских и зарубежных источниках, проведенный Российским государственным институтом интеллектуальной собственности и ЗАО "Институт сертификации и оценки интеллектуальной собственности и бизнеса", показал нереальность попыток создать единую методику оценки и привел к выводу о необходимости дифференцированного подхода в зависимости от цели оценки и вида объекта интеллектуальной собственности.

Разделяя здравый практический взгляд М.В.Лабзина о невозможности создать жизнеспособную систему защиты права на вознаграждение для непатентуемых объектов и критические выводы В.И.Мухопада относительно единой методологии оценки объектов исключительного права, попытаемся исследовать причины такого положения вещей на примере изобретений, характеризующихся монополией и определенностью характеристик.

Во-первых, жизнь доказала невозможность создать идеальную патентную систему, которая, по выражению М.Никольсона из Великобритании (1983 г.), должна предусматривать выдачу небольшого числа патентов на важные изобретения, которые представляют значительный шаг вперед по отношению к познаниям в данной технической области, и в качестве компенсации предоставлять меньший объем охраны множеству других инноваций.

Во-вторых, безусловный переход нашей страны к исключительному праву на изобретение произведен без учета состояния промышленности, сложившихся традиций и особенностей технологического обмена. По условной классификации В.И.Мухопада есть технологии уникальные, прогрессивные, обычные и морально устаревшие. Теоретически на лицензионную форму передачи могут претендовать уникальные технологии, в некоторых случаях - прогрессивные, если они содержат ноу-хау или сложны для воспроизводства без необходимых технических знаний, опыта и помощи их владельца. Также теоретически услуги типа "инжиниринг" могут иметь в своем составе элементы уникальных и/или прогрессивных технологий, и в этом случае их передача может осуществляться на лицензионной основе, а поставка оборудования и монтажные работы - на условиях заключаемых контрактов и существующих цен для этого вида работ.

По нашим наблюдениям, передача уникальных технологий (в том числе международная) как явление отсутствует. Предметом технологического обмена являются отлаженные технологии, которые по заложенной в них технической идее, как правило, "устаревшие". Знания всегда опережают уровень производства, промышленно освоенная технология не может быть уникальной. При коммерчески выгодной сделке продавец такой технологии не будет настаивать на лицензионных отношениях с покупателем, а покупатель существенно выше оценит отлаженность технологии, техническую документацию, знания, опыт специалистов, чем стоимость исключительных прав. Явление "невключения" механизма исключительных прав в технологическом обмене широко распространено, поэтому роль патентов в качестве правового инструмента передачи технологии не является безусловной.

При оказании услуг типа "инжиниринг" содержание предмета технологического обмена в каждом случае различно и товаром в большей степени становятся знания и опыт специалистов. По мнению В.Г.Зинова[5], неотъемлемой частью такого товара является человеческая составляющая, которую он справедливо считает более значимой и ценной в денежном выражении, чем формализованное знание в виде отчетов о НИР, различных результатов, полученных на инициативной основе. Добавим сюда имеющиеся патенты, а к более ценным отнесем еще и инфраструктурную составляющую инжиниринговой организации, ее предшествующий опыт и деловую репутацию. Здесь имеется в виду, что от зарождения результата до его практического использования он обрастает таким объемом человеческих, организационных и других ресурсов, что выделить экономический эффект изначального авторского замысла становится затруднительным.

Кроме того, у инжиниринговых и других научно-технических организаций имеются характерные особенности. Сподвигнуть работающее промышленное предприятие на первичное внедрение новых результатов научно-технической деятельности крайне непросто. Технологические и финансовые риски, консервативность среднего производственного звена и другие условия, противодействующие внедрению нового, не позволяют выстроить именно лицензионные отношения. Практика показывает, что лицензирование в технике - вынужденная мера, обусловленная необходимостью привлекать знания специалистов, без которых воссоздание производственной технологии невозможно.

Таким образом, в сфере хозяйственных отношений, связанных с техникой, технологией и производством, существует явление, которое можно назвать "неликвидностью" исключительных прав, не позволяющее смешивать "зрелость" результата к правовой охране с практической возможностью этим правом воспользоваться. Поэтому вряд ли корректно приравнивать передачу технологий к распоряжению правами на результаты интеллектуальной деятельности и методологически выстраивать систему авторского вознаграждения на этой основе.

"Неликвидность" исключительного права характерна и для патентования усовершенствований технологий собственного производства, где заявку на изобретение подают для удовлетворения естественного права автора, сознавая, что исключительное право востребованным не будет. Для реализации права на вознаграждение за использование служебных изобретений законодатель предусмотрел возможности ст. 32 закона СССР "Об изобретениях в СССР". Однако при отсутствии официально утвержденных методик суды позволяют экономически приравнивать прибыль от использования изобретения к прибыли от реализации продукции, изготовленной с использованием изобретения. Правда, надо признать, что работающую систему выплат авторского вознаграждения эта норма не породила, что означает ее нежизнеспособность и потребность в замене либо введение нормативно закрепленных методик расчета прибыли от использования изобретения.

Кроме того, в процессе развития общества патент приобрел функции публикации, сертификата технологического имиджа, социально значимой грамоты. Относительно небольшое число лицензионных сделок с российскими патентами и короткий срок их действия свидетельствуют в пользу того, что заявку на изобретение подают в том числе и из этих мотиваций, и что массовый обмен авторских свидетельств СССР на патенты не произошел отчасти по этим же причинам. Очевидно, что фонд авторских свидетельств СССР в большей степени представляет собой объемный источник технической информации, чем кладбище невнедренных идей.

Таким образом, в процессе научных исследований, технологических работ и решения конкретных задач производства могут создаваться технические результаты, способные к правовой охране, однако их технический уровень, условия применения, реальный потенциал внедрения в фирме или стране различны. Иными словами, запатентованные изобретения имеют различный лицензионный потенциал или не имеют его вообще.

Вышесказанное можно отнести к аргументам в пользу критики нововведения в ГК РФ нормы о "праве на технологию". Согласно ст. 1542 "единой технологией… признается, выраженный в объективной форме результат научно-технической деятельности, который включает в том или ином сочетании изобретения, полезные модели, промышленные образцы, программы для ЭВМ или другие результаты интеллектуальной деятельности, подлежащие правовой охране в соответствии с правилами настоящего раздела, и может служить технологической основой определенной практической деятельности в гражданской или военной сфере (единая технология)".

Жизнеспособность этой нормы покажет практика, однако есть подозрения в несущностном, где-то даже арифметическом подходе к ее введению, усиленном крайне неудачной формулировкой. Во-первых, "выраженный в объективной форме результат научно-технической деятельности, который может служить технологической основой единой технологии" - это законченный проект всей технологии производства какой-нибудь продукции? Но это идеальный, редко встречающийся на практике случай, который можно реализовать при полной поддержке государства и власти, что бывает только в критических ситуациях. Но кто же в этих случаях будет заниматься правами на сложный объект интеллектуальной собственности? Создание технологий, даже оборонных, в обычной жизни - многолетний, сложный, противоречивый, часто не поддающийся формальным характеристикам процесс.

Во-вторых, кто будет признавать результат научно-технической деятельности единой технологией, объектом права, и в каком виде это признание будет выражено? В-третьих, по каким критериям будет осуществляться признание права с соблюдением изложенной в ст. 1542 характеристики единой технологии? Технологической основой современной, эффективной, безопасной технологии может служить отлаженный известный результат, которому ст. 1542 "позволено" входить в состав единой технологии. Этот результат может включать мелкие усовершенствования, защищенные в качестве полезных моделей, и современные системы управления, оснащенные зарегистрированными программами для ЭВМ. Или, например, технологическая основа морально устаревшей технологии может быть дополнена усовершенствованиями, защищенными в качестве изобретений.

В том и другом случае исходя из вышеприведенной статьи это варианты понятия "единая технология", причем вполне применимые к отношениям, изложенным в ст. 1543, но каков экономический смысл их охраны как самостоятельных объектов? Тема авторского вознаграждения вообще не затронута в главе 77 ГК РФ. По-видимому, она ограничивается статьями, посвященными конкретным объектам правовой охраны, но требует проработки механизм выплаты авторского вознаграждения, когда право на единую технологию принадлежит, например, Российской Федерации.

Явлением прошлого стало авторское свидетельство на изобретение, которое подтверждало комплекс неисключительных прав, информировало о новом, стимулировало изобретательство и являлось инструментом для выплаты авторского вознаграждения. Авторское свидетельство служило правовой основой "экономики изобретательства", объект которой - само изобретение. Надо признать, что "экономика изобретательства" в СССР была теоретически проработана, оснащена официально утвержденными методиками расчета экономической эффективности изобретений и авторского вознаграждения за создание и использование изобретений.

В "экономике изобретательства" субъектом, ответственным за выплату авторского вознаграждения, являлось использующее изобретение предприятие, не обремененное обязанностью испрашивать на это разрешение. Как свидетельствует недавний исторический опыт, работающая система авторского вознаграждения существовала несколько десятилетий, причем в отсутствие монополии на изобретение. Аргумент о нерыночной экономике здесь вряд ли полностью состоятелен, ведь несмотря на смену типа собственности не стала и, может быть, не станет чисто рыночной ее определяющая часть, связанная с таким отраслями, как металлургия, машиностроение, в том числе авиа-, судо-, авто-, приборостроение, космос, нанотехнологии и т.п., являющимися как создателями новых технологий, так и основными потребителями услуг научно-технических организаций.

В действующем патентном законодательстве ответственность за выплату вознаграждения возложена на патентообладателя или лицензиара, поэтому в научно-исследовательских организациях не работает система авторского вознаграждения за использование изобретений. Собственного производства у них нет, а лицензионно распорядиться исключительными правами по вышеизложенным причинам они не могут. Возникает вопрос: зачем полностью отказываться от старого только потому, что появилось что-то новое? Времена авторского свидетельства, увы, прошли, тем не менее полезно отделять "экономику изобретательства" от "патентной экономики", смысл которой в пользе, приносимой именно исключительным правом.

При обсуждении четвертой части ГК В.А.Саранцев[6], отнеся к достоинствам проекта системное решение проблемы исключительных прав, выделяет массовое техническое творчество, внедрение новшеств, ускорение научно-технического прогресса как частные задачи, не заслуживающие отдельного правового и экономического механизма. Между тем эти задачи давно стали устойчивым явлением в жизни общества. Французский патентовед Ж.-М.Вагре[7], более 40 лет назад предпринявший попытку исследовать "патентную экономику", пришел в том числе и к такому выводу: "заявка на патент представляет собой явление независимое, выступающее во многом как результат и таких факторов, которые не поддаются количественному выражению, например, более или менее стимулирующий характер национального патентного законодательства, заинтересованность и политика руководителей предприятий и даже определенные традиции". Представляется, что это явление закрепилось и, возможно, заслуживает отдельного правового и экономического механизма.

Становится очевидным, что даже для объектов патентной охраны система авторского вознаграждения не работает. Возможно, это один из поводов признать, что существующая концепция творчества и авторского вознаграждения (как платы за творческий труд) неверна, а выстроить работающую систему на неверной концепции невозможно. Хочется верить, что появятся новые исследования на эту тему, несмотря на сложившиеся стереотипы.

В отечественной патентной системе работающей модели авторского вознаграждения сегодня нет. К сожалению, не видно ни предпосылок для ее скорого создания, ни интереса экономистов к этой теме. Поэтому предлагаю творчески использовать предшествующий и современный опыт и на его основе создать, а главное, нормативно закрепить следующее.

Из практических результатов оценки объектов интеллектуальной стоимости необходимо вывести применительно к стоимости передачи технологии повышающие коэффициенты, учитывающие уровень знаний, в ней заложенных. Причем применение их должно быть максимально простым, иначе на практике они не приживутся. Для таких задач, как массовое техническое творчество, внедрение новшеств, ускорение научно-технического прогресса, вполне возможно вернуться к методикам "экономики изобретательства" времен СССР, оснастив их методами, позволяющими оценивать изобретение и исключительное право на него как самостоятельные объекты. Для этих же целей необходимо вернуть под крыло законодателя экономику рационализации. Необходимо дать оценку такому явлению, как полезная модель, так как экономический смысл этого востребованного объекта исключительного права неясен.

Экономические инструменты в виде нормативно закрепленных ставок и коэффициентов, разработанные ведущими специалистами с аккуратностью и тщательностью, а также откорректированные методики прошлого позволят включать в цену научно-технической продукции стоимость интеллектуальной составляющей и более справедливо оценивать труд специалистов, занимающихся научно-технической деятельностью. Такой подход даст возможность предприятиям, основываясь на законодательстве, создавать внутренние системы авторского вознаграждения, поощряющие творческое отношение к труду.